В преемники Мишарина прочат Юрия Осинцева
В 2009-м он отказался от участия в тройке кандидатов на пост губернатора, а сейчас, похоже, решился.
Вот Александр Мишарин и стал настоящим губернатором – свердловские политики начали обсуждать его возможных преемников. Заместителя главы Минрегиона РФ Юрия Осинцева заметили в переговорах с уральскими коммерсантами. В 2009-м он отказался от участия в тройке кандидатов на пост губернатора, а сейчас, похоже, решился. Есть и другие претенденты. «Они хуже Мишарина», - уже утверждают в политической тусовке и отмечают главное: уровень кандидатов сильно снизился. За полтора года Мишарин реформировал отношения власти и общества так, что теперь Свердловская область живет точно по заветам Суркова. Как это произошло, что случилось с местными министрами и почему появление кандидатуры Осинцева – это ответ на кадровую политику Мишарина, – в нашем материале.
Заместитель министра регионального развития России Юрий Осинцев начал переговоры с рядом уральских бизнесменов. Источник «URA.Ru», знакомый с ходом этих разговоров, утверждает, что Осинцев – бывший председатель свердловской палаты представителей – «прощупывает почву». «Разговоры достаточно общие, ключевая тема одна – смена губернатора», - пересказывает наш собеседник. Он уверен, что Осинцев разведывает обстановку из личного интереса.
Схожую историю рассказывает и один из свердловских депутатов. Он давно знает Осинцева и описывает настроения заместителя министра как боевые. «В 2009-м он отказался от участия в тройке, не стал рисковать, опасался мести Росселя, который мог сохраниться. А теперь может претендовать», - считает парламентарий, оговариваясь, что Юрий Осинцев человек крайне осторожный и без уверенности в том, что не пострадает, на проходную первомайскую демонстрацию в Екатеринбург бы не прилетел.
В политической тусовке появились разговоры и об активизации бывшего главы регионального правительства Виктора Кокшарова. В 2009 году он был в тройке кандидатов на пост губернатора и не стал руководителем области, получил пост ректора Уральского федерального университета. Слухмейкеры считают, что Кокшаров пересидел опасный период и сейчас ведет переговоры о своем назначении на пост губернатора. «Ахинея, - опровергают источники в окружении самого Кокшарова. – Это дезинформация с целью ссоры губернатора и Виктора Анатольевича».
Но поскольку все встречи проходят неофициально, а Осинцев свое появление в Екатеринбурге не объяснил, региональные политики активно обсуждают возможности первых кандидатов. Собеседники нашего агентства своих эмоций не скрывают: «Это еще хуже, чем Мишарин». Сравнивая способности Юрия Осинцева и нынешнего свердловского губернатора, один из чиновников поделился опытом взаимодействия с Минрегионом РФ: «Бумаги там тонут, вопросы не решаются. Контакты и аппаратные ресурсы Мишарина мы видели, у Осинцева такого нет. Даже у Басаргина ресурс меньше. Они поэтому оттуда и хотят сбежать. Не каждый замминистра годится на пост губернатора».
Сами разговоры о возможности смены главы региона – не новость. Эдуарда Росселя отправляли в отставку и подбирали ему преемника каждый квартал. Уже после смены руководства региона представители команды Росселя признавали, что эти слухи нередко соответствовали реальности – аппаратные опасности возникали постоянно. «Это суть политики», - признавался один из доверенных лиц экс-губернатора.
Отличительной чертой нынешних кулуарных обсуждений стал уровень кандидатов. Для свердловчан он слишком мелок. Такая оценка - политическое наследие Эдуарда Росселя, который приучил не одну смену депутатов, директоров заводов, журналистов и политизированных свердловчан к мысли о том, что руководитель области – обязательно непререкаемый авторитет, а в последние годы его активно позиционировали еще и как «отца» всей области. И это правило действовало даже во второй половине нулевых, когда федеральный тренд изменился и губернаторы перестали быть политиками, став чиновниками такого же уровня, как региональный прокурор или начальник регионального управления внутренних дел.
Перелом в сознании свердловчан стал происходить только после назначения Александра Мишарина. И он не связан с коррупционными подозрениями: Алексей Воробьев, когда был председателем правительства, точно так же создавал монструозный «Монетный щебеночный завод», сам Россель спокойно отдавал акции аэропорта «Кольцово», а трассы по области строила непрозрачная компания «Магистраль», которая после смены губернатора оказалась экономически несостоятельной. И никаких бунтов это не вызывало, команде Эдуарда Росселя прощалось многое.
Сейчас ясно, что первые противостояния вокруг Мишарина были следствием системного конфликта: план действий, реализуемый новым губернатором, не совпал с ожиданиями политизированной части свердловчан от власти. Александр Мишарин действовал в современном федеральном тренде: не терпел (и не терпит) инакомыслия, не обсуждает свои решения ни с кем, максимально упрощает Систему, никому не доверяет и с легкостью идет на изменение неформальных устоев, по той простой причине, что они неформальны и не требуют обязательного следования им.
Это распространенная ситуация, и многие регионы уже перестроились. Первыми это сделали те территории, где не было политических долгожителей. В Нижегородской области, например, за 14 лет сменилось четыре губернатора: и чем чаще происходила ротация, тем менее священной становилась должность, тем более простые кандидатуры выдвигались на пост главы региона (в последний раз Валерию Шанцеву противостоял местный водочный король). И тем больший разрыв происходил между населением и властью: первые начинали жить своей жизнью без особой надежды на помощь, госструктуры также уходили в себя и банальное оперативное управление территорией.
О том, что постоянная ротация кадров - один из приоритетов, федералы говорят постоянно. В прошлом году первый замглавы администрации президента Владислав Сурков на встрече со свердловскими единороссами прямо сообщил, что проблемой региона был застой кадров в системе управления, и Мишарин эту проблему решил. На последней пресс-конференции президент Дмитрий Медведев также сообщил, что постоянное обновление властных кресел – правильная работа.
Притом неважно, кто приходит на данные позиции, происходит ротация ради ротации. Этот принцип, кстати, хорошо виден на примере свердловского правительства – первом институте, который Александр Мишарин перестроил под свое (федеральное) видение процесса. Мало какой министр может претендовать на звание профессионала в своей среде, и многие в приватных разговорах это признают, описывая свое положение как «куратор отрасли». На новогоднем закрытом банкете Мишарин прямо сказал своим подчиненным, что они – не министры, но «получили за прошедший год бесценный опыт».
Официально это никак не отрефлексировано, митингов и акций протеста не происходит: по итогу полутора лет работы заметно лишь постепенное отделение активной общественности от власти. То есть поставленные цели постепенно достигаются. «Мне больше не нужна власть, - рассуждал на днях знакомый достаточно известный бизнесмен. – Нет смысла ходить по кабинетам и просить. Я понимаю, что если что пойдет не так – могу устроить небольшую заварушку (хоть через журналистов, хоть аппаратно – главное, маякнуть где-то в Москве) и получу нужный мне результат. А если все нормально – то и соваться в кабинеты не буду, спокойно без них проживу».
Власть тоже стала уходить в саму себя: обсуждение Юрия Осинцева как одного из кандидатов на пост губернатора может быть реакцией на методы управления Александра Мишарина. Глава региона управляет через конфликты: в его команде сцепились премьер Гредин со своим первым замом Максимовым, глава администрации Лашманкин сначала с друзьями губернатора Суровикиными, а затем с главой аппарата правительства Королевым. В то же время сити-менеджера Екатеринбурга Якоба держат в нервном напряжении, ссоря с его первым замом Сергеем Швиндтом, министра сельского хозяйства Бондарева искусственно втянули в конфликт с вице-мэром Екатеринбурга Виктором Контеевым, главу УГМК Андрея Козицына – с владельцем ТМК Дмитрием Пумпянским и т.п.
Притом чем влиятельнее чиновник, тем в большее количество конфликтов (порой максимально жестких) его погружают: Лашманкин, помимо Королева, воюет с тем же Максимовым, был вынужден бороться с собственным замом Дубичевым, главой думского комитета Анатолием Гайдой и даже руководителем единороссовского исполкома Сергеем Никоновым. А Максимову, когда конфликты с Грединым и Лашманкиным стали стихать, добавили в оппоненты еще одного чиновника – Евгения Софрыгина.
В десятках этих боев, которым невозможно найти аналоги в росселевский период истории Свердловской области, не участвует только сам Александр Мишарин, каждый раз выступающий арбитром в споре. Он на время останавливает споры, но потом у сторон накапливается критическая масса нерешенных вопросов, ненависть застилает глаза и они бросаются друг на друга вновь.
В краткосрочной перспективе такой метод управления может дать результат, но есть побочные явления. Участники жестких аппаратных боев в тот момент, когда они верят в важность своей борьбы, трудно контролируются и используют все возможные инструменты, лишь бы победить. Есть мнение, что продолжающаяся уже полгода негативная медиакампания в федеральных и сетевых СМИ – непросчитанный заранее результат управленческой политики, когда сначала одни «бойцы» разместили негатив на своих оппонентов, попутно задев губернатора, чтобы привлечь его внимание. Потом размещались участники другого конфликта. В сумме же вышла длительная негативная кампания, которая так и не остановлена, а один из ее эпизодов – возвращение Юрия Осинцева. Кто знает, что может прийти в голову олигархам, когда они борются за доступ к телу губернатора? |
